Но не это больше всего напугало Янтарку. Ибо даже среди этих ужасов было нечто такое, чью ужасность разум отказывался воспринимать.

Мыши — сотни тысяч мышей, армия зомби, глядящих вверх на нее пустыми белыми глазами, словно она была им врагом, словно отгрызть хвост — еще самое мягкое, что можно с ней сделать.

И за их спинами вздымался, словно кобра, в клубах пара и отблесках пламени сам волшебник Подземного города.

Тобоган, как в замедленной съемке, летел через пещеру, провожаемый взглядами армии монстров, держа курс прямиком на противоположную стену.

— Аааааааа!!! — завопил Бушмейстер, к которому тут же присоединились Бен и Терн.

Действовать надо было быстро, и Янтарка это понимала.

— Молчать! — рявкнула она великому червю, одним махом стирая с морды кривой маленький рот, который он успел себе сотворить.

И это было единственное заклинание, которое она успела произнести.

Тобоган врезался в стену, и Янтарка снова полетела, на этот раз самостоятельно. Она ударилась обо что-то твердое и увидела звезды.

Кошмарная боль пронзила ее. Словно голова у нее раскололась, а между ушами ударил океанский прибой.

Она не понимала, куда упала, на пол или еще куда, но попыталась встать на ноги, разгоняя пляшущие перед глазами веселые огоньки… и почувствовала, как множество лапок вцепляются в нее, хватают, тянут вверх.

«Они пытаются мне помочь», — с теплотой подумала Янтарка.

Но ее шкурку уже пронзали острые коготки, и она поняла: нет, не помочь ей пытаются эти лапки. Мыши-зомби держали ее, царапали и тащили куда-то.

Янтарка открыла глаза и попыталась вырваться. Она была на полу, среди обломков салазок, в беспорядке валявшихся кругом. Сквозь серую дымку она увидала, как мыши-зомби за хвосты тащат прочь Терна и Бушмейстера, не подававших признаков жизни.

«Мой народ, — подумала Янтарка, глядя на порабощенных, утративших себя мышей. — Это мой народ!»

И сердце у нее едва не разорвалось.

Один лишь Бен, судя по всему, вышел из передряги невредимым. Он плясал и вертелся на месте, тыкая в обступавшую его толпу копьем — шлем сидел у него на голове набекрень, — и вопил:

— А ну назад! Все назад!

«Я должна ему помочь», — как в тумане подумала Янтарка.

Кто-то схватил ее за хвост и поволок прочь.

Веки у нее весили по тонне каждое и закрывались под собственной тяжестью. С огромным трудом она разлепила их и снова открыла глаза.

Над ней возвышался волшебник Подземного города. Ну да, рта у него больше не было, но она чувствовала его мощь, безграничную и злобную, готовую сокрушить ее.

Тут великий червь развернулся, обратившись к ней затылком, и — о ужас! — там обнаружился другой рот!

Волшебник Подземного города перехитрил ее, как девчонку!

Колдун заговорил, и она приготовилась слушать… но ничего не услышала.

«Стоп, — сказала она себе. — Я же наложила заклятие, чтобы его не слышать».

Но для того, чтобы понять червя, слух был не нужен.

— Обмани меня единожды, — прочла она по его червиным губам, — и позор тебе. Обмани дважды — и позор мне.

В голове у Янтарки мутилось от боли. Мысли с трудом складывались во что-то членораздельное. Она понимала, что оказалась в страшной опасности, но не знала, что ей делать. Тот факт, что враг подготовился к нападению и наколдовал себе запасной рот, оставил ее в полной растерянности.

Червь снова разинул рот, готовый произнести новое заклинание, но тут прямо перед Янтаркой, как с небес, низвергся Бенджамин Чаровран, потрясая копьем.

— Держись подальше от нее! — пригрозил он.

Пронесся порыв ветра, раздался сосущий звук. Бен оторвался от земли, и великанский червь во мгновение ока втянул его, словно пылесосом, в пасть и проглотил.

Бена, который только что стоял рядом с ней, больше не было.

Его не было вообще. Совсем.

— Чтоб тебя разорвало! — вскричала Янтарка. В голове у нее моментально прояснилось. — Ты, отродье хомяка и макаронины!

Одним мановением лапки она швырнула массивную тушу Грозного Слизня в воздух и ударила о ближайший сталактит.

Он встретился с камнем со звуком шмата сырого мяса, шлепнутого об стол.

Не успел червь рухнуть оземь, как Янтарка уже посылала вдогонку следующее заклинание, долженствующее лишить его и второго рта, как вдруг…

Что-то крупное заслонило ей весь обзор. Скользкий гоблин размером с добермана мчался к ней, раскидывая во все стороны мышей-зомби. Склизкие пауки и жирные человечки неслись у него по пятам.

Что-то снова вцепилось ей в хвост, и, обернувшись, Янтарка увидала остекленевшего мышонка, пытавшегося оттащить ее прочь.

«Мне нельзя отвлекаться, — пронеслось у нее в голове. — Я должна сражаться с колдуном!»

Она повернулась назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как колдунский хвост скрывается за углом, в боковом тоннеле.

Враг бежал!

Догнать его!

Волшебством разметав скользких гоблинов и их свойственников, она ринулась вперед. Слизистые армии расступились перед ней, словно море Чермное: чудовища, вопя и визжа, разлетались во все стороны, освобождая ей путь. [16]

Одни лишь мыши-зомби стояли стеной.

— Освободитесь! — велела им Янтарка.

И в тот же миг мертвые мыши, чьи хрупкие косточки протыкали битую тленом шкурку, рассыпались в прах, а живые заморгали от удивления, топорща усы и в смятении озираясь по сторонам.

— С дороги! — рявкнула Янтарка.

Она навела иллюзию, представ в виде чудовищных размеров малиновки с пылающими золотыми глазами, высотою в два метра, — такой могучей, что могла бы проглотить любого вайомингского громового червя в один присест.

«Я должна спасти Бена, — билось у нее в мозгу. — Я должна вызволить его из брюха червя!»

А тем временем Бен в брюхе червя боролся с желанием заорать от ужаса. Он выскочил перед Янтаркой, замахнулся копьем, и тут его как подняло в воздух, как затянуло в червиную пасть!

Его смяло и завертело, и вот он уже кувыркается вниз по слизистой вражьей глотке.

Однако не пролетел он и десяти сантиметров, как что-то дернулось — и Бен повис. Леска вокруг него затянулась, не давая дышать, и падение прекратилось.

Бен извернулся, пытаясь понять, что же случилось, и поглядел наверх.

Ну конечно, рыболовный крючок застрял у червя в глотке! Его и сейчас было видно почти сразу за устьем!

«Если я сумею подтянуться всего сантиметров на пять, я смогу выскочить прямо у него изо рта», — подумал Бен.

Он ухватился обеими лапами за леску. Она вся была перемазана проклятой слизью, поэтому Бен уцепился изо всех сил и начал медленно карабкаться наверх. Своими сильными задними лапами он отталкивался от стенок глотки, тоже покрытых скользкой слизью.

Но Бен был гордой мышью-прыгуном с западного побережья! Он цеплялся и лез, отталкивался, подтягивался, перехватывал лапы и помогал себе зубами. Сердце у него едва не выпрыгивало изо рта наружу.

— Почти на месте! — чуть не закричал он, когда внезапно совсем рядом с ним распахнулась чудовищная пасть и в ее проеме он увидал пещеру и далеко внизу — Янтарку, окруженную скользкими гоблинами и мышами.

И тут она протянула к нему лапку, и сразу же стало темно.

«Она закрыла ему второй рот, — понял Бен. — Я в ловушке».

На какое-то мгновение наступила невесомость — это червя подняло в воздух и ударило обо что-то твердое.

Мягкая червиная плоть смягчила удар, когда Грозный Слизень шмякнулся об пол, и тут Бен понял, в какой ужасной опасности оказался.

Он был в темном сыром тоннеле, где гадко пахло умирающим червем. Более того, он был по колено в желудочном соке, который вот-вот начнет разъедать его собственную плоть. Ну и в довершение картины — тут было совершенно нечем дышать.

Рот чудовища был запечатан, и, значит, у Бена оставался лишь один путь наружу.

Через другой конец! Он не может быть дальше чем в четырех с половиной метрах отсюда.